О ТОМ, КАК АПОЛОГЕТЫ ДЕЛАЮТСЯ АНТИСЕМИТАМИ

 

И вот опять в аптеке нету ваты.
Кто виноват? Евреи виноваты".
(Из почти современного фольклора)

 

Наверное, вряд ли бы имело смысл полемизировать с недавно вышедшей брошюрой под названием "Как делают антисемитом" ("Одигитрия", 1998), если бы не тот факт, что ее автором является диакон Андрей Кураев. Лично у меня нет ни одного знакомого православного, кому не было бы известно это имя. Книги, выходящие из-под пера диакона Андрея, печатаются исправно - по нескольку названий в год, как правило, имеют епископское благословение и продаются чуть ли не в каждом, по крайней мере, московском, храме Русской Православной церкви. Думаю, что ни один мало-мальски ориентирующийся в современной российской церковной действительности человек не может не отметить "зеленой улицы", данной сегодня (в отличие от ряда других талантливых проповедников) многогранной деятельности о. Андрея - ныне профессора Свято-Тихоновского богословского института - и того имижда некоего "главного апологета" Русской Православной церкви, который о. Андрей, пусть негласно, но имеет. Это обусловливает то обстоятельство, что взгляды последнего, хочет ли он того или нет, нетрудно отождествить с официальной церковной точкой зрения. Безусловно, осознает это обстоятельство и сам о. Андрей - иначе вряд ли имела бы большой смысл специально сделанная им в книге оговорка, что за все написанное отвечает не Русская Православная церковь, а лично автор. Однако подобная оговорка не в состоянии снять остроту проблемы. Слишком велика ответственность столь признанного и популярного церковного писателя за каждое слово, как бы ни подчеркивал он частный характер своих мнений. Об ответственности как таковой речь у нас еще пойдет ниже, но сначала - о содержании брошюры в целом. На сей раз диакон Андрей предлагает нам не христианско-апологетический труд, не полемику с протестантами или рерихианцами, не критику экуменизма. В новой книге он жалуется, что его... делают антисемитом.

"Я не хочу им стать" - восклицает о. Андрей, заключая предисловие. Кто же делает о.Андрея антисемитом? По сути, автор дает два ответа. Один - более узкий и четко сформулированный: еврейские журналисты, они же - "господа с НТВ и иные представители демпрессы". Второй - более широкий и как бы размытый по всему тексту: евреи как таковые. Обо всем этом, собственно, и написана книга. Еще раз о деструктивной роли евреев в мировой истории и русской революции, о "березовско-гусинской" финансово-информационной империи, о "кощунственном фильме", о нашумевшей статье Эдуарда Тополя... Словом, опять "про это".

Естественнно, о. диакон всюду стремится подчеркнуть, что он - совсем не то, что всякие там "кондово-махровые". Он не был бы сам собой, если бы забыл снабдить текст периодическим подчеркиванием своей объективности, оговорками о необходимости для христианина видеть бревно в своем глазу, ссылками на недостаток любви, молитвенности, духовности в себе (и своих единомышленниках): "Не одними Серафимами Саровскими населена русская земля". Задирают, мол, подталкивают к "импульсивным реакциям" - вот и накипело... Однако текст заставляет в этом усомниться. Вполне можно допустить, что у немощного человека, каким признает себя о.Кураев, в результате какой-нибудь очередной, на его взгляд, оскорбляющей "религиозно-национальные чувства" выходки "демократически-филосемитской" (почти неологизм о.Андрея - Д.М.) печати может вырваться эмоциональное: "Опять эти ... ! Кругом одни ... !" (кстати, слово "жид" и его производные пестрят в цитатах, которыми изо- билует книга). Но как списать на чувства и эмоции следующий пассаж:

" ... у этого неизбывного революционного энтузиазма евреев есть религиозные корни. Дело в том, что, когда Господь создавал Израиль, то сотворил его таким, чтобы он смог выжить среди более старших и более мощных... народов и империй. Израилю был дан поразительный талант сопротивляемости, талант революционерства. Чтобы Израиль смог выжить в империях... - ему была дана пробивная сила, которой обладает травинка, взламывающая асфальт. Этот дар остался у Израиля и тогда, когда дары пророческие и духовные были у него отняты. Но теперь этот талант начал работать уже против христианских империй и культур. В любой революции, направленной на разрушение канонов и традиций, национальных форм бытия и сознания, евреи принимают активнейшее участие - или прямо ее устраивая, или провоцируя ее постоянным брюзжанием по поводу "этой страны" и "этих догм", или же организуя ей информационно-рекламную поддержку" (стр. 79-80). Закономерен вопрос: что это - "импульсивная реакция" или все-таки идейная убежденность автора, подкрепленная теологическим фундаментом? В других местах книги автор будто бы забывает о своем недавнем сокрушении по поводу собственной немощи и стремится оправдать ее перед читателем. Дескать, он не одинок: эти евреи кого угодно сделают антисемитом. "У всех народов на земле", - читаем мы на стр. 68, - "во все века возникала одна и та же реакция на евреев (т.е. антисемитизм - Д.М.), когда те поселялись среди них в достаточно большом количестве". Естественно, с соответствующими историческими примерами (на которые, впрочем, не трудно найти и контрпримеры). Что же все-таки делают своим поведением евреи - реализуют дар самосохранения или, наоборот, проявляют "неумение жить рядом", провоцируя на свою голову негативные "реакции" окружающих - этот вопрос не проясняет ни один пример, ни собственно авторские измышления. В потемках иррациональной националистической мифологии нетрудно заблудиться и незаурядному интеллекту диакона Андрея, рискнувшего в эти потемки забрести.

Невзирая на такую мелочь, как подобные противоречия, автор творит и собственные мифы. Одно из его "открытий" состоит в том, что Международный женский день 8 марта, оказывается, имеет прототипом Пурим - жуткий, по заверениям о. Андрея, еврейский праздник, красноречиво свидетельствующий о жестокости "их" национального характера...

Хочу быть правильно понятым: я вовсе не считаю автора неким патологическим юдофобом. И пишу эту статью не потому, что "за евреев обиделся". Ведь не в евреях, по сути говоря, дело. Я не ставлю перед собой задачи полемизировать со всеми набившими оскомину человеконенавистническими бреднями, неизмеримо больше меня интересуют судьбы Церкви и личность автора, вдруг взявшегося эти бредни воспроизводить и "творчески" развивать. Мне попросту досадно, что с о.Андреем продолжает играть злые шутки старый, как грехопадение, принцип мышления: виноват кто-то, но не я. И его коллективный вариант: виноват какой-то другой род, но не мой. Для диакона Андрея, судя по его нынешним писаниям, этот род носит название "евреи". Для арабского националиста - тоже евреи, зато для еврейского - арабы. Для любера - панки, и наоборот. Для кого-то виноватыми могут оказаться велосипедисты или почтальоны... Обыденное, проистекающее из нашего эгоцентризма родоплеменное или, шире сказать, групповое сознание, порождающее и антисемитизм, и русофобию, и кавказофобию, католико-, православно-, секто- и все другие подобные "фобии". Духовная немощь, заставляющая делить окружающих людей на своих - правых и чужих - виноватых. Обычное дело.

Обычное, если бы не одно обстоятельство: диакон Андрей Кураев - христианин, а значит, призван все это в себе изживать, не только цитировать данное ему от Господа повеление искать прежде бревно в своем глазу, но и исполнять его. К тому же, диакон Андрей Кураев не просто христианин, а признанный миссионер, в известной степени "визитная карточка" Русской Православной церкви. А значит, поддаваться искушению родоплеменной психологии для него особо непозволительная роскошь. Какую-то там маргинальную нациствующую газету "Десница", на которую он ссылается, описывая пагубные последствия показа фильма Скорсезе, прочтут полтора человека (я, например, даже и не знал, что таковая существует: газету "Десятина" видел, а о "Деснице" слышу первый раз). А вот Кураева, философствующего на "жареную" тему, будут читать и передавать из рук в руки множество людей: смотрите, что говорит авторитетный в Церкви человек! Не это ли говорит и Церковь? Ясно, что спрос с такого человека двойной. По совести говоря, тут не сетовать на свою немощь надо, а работать над собой, умножать, как говорят в Церкви, аскетические усилия. Необходимость видеть в людях лучшее подсказывает мне, что и сам о. Андрей где-то в глубине сердца все это понимает - во всяком случае, способен понять. Он прав, когда отстаивает утверждение о том, что в Церкви нет антисемитизма. В ней вообще нет места греху. Любой грех любого христианина, в том числе и антисемитизм, всегда вне Церкви. Не случайно брошюра "Как делают антисемитом" - быть может, единственная из его многочисленных книг, не имеющая епископского благословения. На практике же о. Андрей при всем его нынешнем преуспеянии остается в нашей церкви фигурой, я бы сказал, трагической. Трагична сама его добровольно взятая на себя роль, которую я бы определил как роль интеллектуала на службе обскурантизма. В некотором смысле, правда, здесь есть повод для оптимизма: раз такое возможно, значит, обскурантизм в нашей церкви еще не совсем победил. Победившему обскурантизму интеллектуалы не нужны... Но здесь, собственно, и становится понятно, в чем трагизм.

Свой несомненный дар слова, свой явный проповеднический и апологетический талант о.Андрей, как правило, употребляет не на положительное свидетельство о Христе и Православии, а на бесплодную полемику с иноверцами и инославными, на скрупулезное выискивание пороков "внешних" учений и практик, будь то Талмуд или Каббала, "Живая этика" или католическая молитвенная практика. И этим обрекает себя на принадлежность не к настоящему, а к прошлому. Стиль апологетики, избранный диаконом Андреем Кураевым - это отнюдь не "православная апологетика на пороге XXI века", как значится на первой странице ряда его книг, изданных фондом "Благовест". Это замшелый прозелитический стиль "конфронтационного богословия", настоящей идеологической войны, в которой все чужое подвергается идейной бомбардировке, а любое проявление критического (что означает попросту "рассудительного") отношения к "своему" воспринимается как предательство. Такое апологетика, в конце концов, предлагает человеку попросту рабский путь - запугивает его, уже и так запуганного миром сим, творящимися в других религиях, у "конкурентов", ужасами, а потом говорит ему: иди к нам, у нас такого нет... Думается, что время подобной апологетики для нас, христиан, прошло задолго до "порога XXI века".

Разумеется, миссионерствовать "из окопа" психологически легче, привычнее. Это верно в случае, если в нас еще остается родоплеменное и групповое сознание, заставляющее нас и Церковь воспринимать как "нашу группу", вне которой кругом враги. Но, мало того, при неизжитости такого сознания возможен и вариант, когда Церковь для человека оказывается е щ е о д н о й группой помимо остающихся для него в таком качестве рода, племени, нации и т.п. Человек привыкает жить в Церкви, не отлавивая в себе этой психологии, ее раздваивающего и расцерковляющего действия.

К каким это приводит последствиям для самого носителя подобного сознания, для христианской миссии и Церкви в целом, отчетливо видно на примере даже такого маститого церковного деятеля, как о. Кураев. Так, в рассматриваемой нами брошюре, развивая богословское обоснование тезиса о врожденной деструктивности еврейства (на стр. 80), он строит следующую антитезу: идеал Израиля - обличающий нечестие окружающих пророк (секулярный вариант - "оппозиционный журналист"), чувство ответственности за все - тоже, оказывается, "еврейское" чувство (стр.82), а вот "православно-русский" идеал - напротив, тихий молитвенник, "неслышно созидающий добро в себе и раздающий его окружающим". Безусловно, такой драгоценный дар в Церкви необходим, но ведь дары в ней различны! Зачем же таким искусственным противопоставлением лишать нашу поместную церковь не менее драгоценного и важного пророческого дара? Что, не должны на Руси родиться пророки и просто люди с повышенным чувством ответственности? О чем здесь, собственно говоря, ревнует диакон Андрей: о дарах Церкви или о чистоте "национального идеала", да еще по-своему понимаемого?

Между прочим, лжепророков вокруг - действительно пруд пруди, и это не какая-то "врагомания", а духовная закономерность падшего мира. Чтобы не попасть в их сети, нам нужны пророки истинные - вспомним противостояние Иеремии и Анании. Но не случится ли так, что срочно потребуются ответственность и пророческий дар, а их не окажется: диакон Андрей Кураев отдал их Израилю, а "новому Израилю" не оставил? Еще один пример. В 1997 г. у о. Андрея вышли брошюры "Протестантам о Православии" и "Наследие Христа". Первая книга и девяносто пять процентов второй посвящены полемике с протестантами, вопросам соотношения Писания и Предания. И всему этому подведен итог на десяти последних страницах второй брошюры - в "Послесловии для культурологов", где без обиняков говорится, что эти книги - "обычный протест местной культуры против глобальной макдональдизации". Ни больше, ни меньше. Иными словами, автор фактически признался, что защищал не вероучительные истины, не Церковь и даже не конфессионаьные интересы, а всего лишь интересы "местной культуры". Спрашивается: неужели вся богословская, мировоззренческая, этическая аргументация, содержащаяся в этих книгах - лишь прикладная вещь, средство для достижения внецерковной цели? Когда подобный секуляризм сознания вдруг проявляет заслуженный церковный апологет - это уже тревожный симптом.

Таких симптомов в нашей церкви сегодня немало. Выход в свет брошюры "Как делают антисемитом" - тоже из их числа. Это "очень своевременная книга", но, увы, опять не для Церкви. Хорошо укладывается она лишь в ряд "Тополь - Макашов - Илюхин".

Что ж, каждый сам выбирает, кому и чему служить.

Один момент для выбора, кстати, у о.Андрея недавно был. Летом минувшего года на него вдруг ополчилась газета "Русский Вестник" - газета, раскручиваемая некоторыми из наших изоляционистов в качестве православного издания, а на деле явно нецерковная, настолько нецерковная, что не смогла оценить заслуг отца диакона по богословскому обеспечению партии, к которой сама принадлежит. В его писаниях редакции "Русского Вестника" почудился ненавистный "либерализм" (для публики с подобными взглядами вообще характерна аллергия на умных людей и складную речь), и в газете возник безграмотный пасквиль под названием "Против ереси диакона Андрея (Кураева)". Безграмотный во всем, вплоть до названия: в Церкви принято писать в скобках фамилии лишь монашествующих. Поначалу о.Андрей проявил нормальную реакцию: назвал клевету клеветой, ненависть ненавистью, глупость - глупостью. Правда, в целом ответы выглядели как-то несоразмерно масштабам нападок - полные газетные развороты в нескольких изданиях, будто бы речь шла о богословски обоснованных претензиях, исходящих из солидных церковных кругов. Но вскоре буря стихла, а потом вышла книга "Как делают антисемитом".

Не без грусти предполагаю, что теперь в отношениях с "Русским Вестником" у о.Андрея проблема исчерпана. Хотя очень надеюсь, что ошибаюсь.

Дмитрий Матвеев

 

Оригинал данного текста на :  http://uspenie.chat.ru/okuraeve.htm